Амяксин – это медведь, а лесная амнистия небезгранична: арбитражными судами вынесено злободневное решение по вопросу пересечения лесных и земельных участков
В 2019 году мною на этом сайте была опубликована длинная и весьма сложная по исполнению статья об основных принципах лесной амнистии. Напомним, что «лесной амнистией» принято называть совокупность правовых норм, которые были введены в действие Федеральным законом от 29.07.2017 № 280-ФЗ в целях устранения противоречий между лесным реестром и единым государственным реестром недвижимости.
Один из основных принципов лесной амнистии, который релевантен в контексте сегодняшней заметки, был введён в действие ст. 5 Федерального закона от 29.07.2017 № 280-ФЗ, которой в новой редакции была изложена ст. 14 Федерального закона от 21.12.2004 № 172-ФЗ «О переводе земель и земельных участков из одной категории в другую». Данный принцип (п. 3 ст. 14 Федерального закона от 21.12.2004 № 172-ФЗ) заключается в том, что в случае, если «… в соответствии со сведениями, содержащимися в государственном лесном реестре, лесном плане субъекта Российской Федерации, земельный участок относится к категории земель лесного фонда, а в соответствии со сведениями Единого государственного реестра недвижимости, правоустанавливающими или правоудостоверяющими документами на земельные участки этот земельный участок отнесен к иной категории земель, принадлежность земельного участка к определенной категории земель определяется в соответствии со сведениями, содержащимися в Едином государственном реестре недвижимости, либо в соответствии со сведениями, указанными в правоустанавливающих или правоудостоверяющих документах на земельные участки, при отсутствии таких сведений в Едином государственном реестре недвижимости». Иными словами, вышеуказанный принцип закрепил приоритет сведений из ЕГРН и правоустанавливающих документов на землю над сведениями из лесного реестра в рамках процедуры установления категории земель. Однако, каким бы простым для понимания не было содержание рассматриваемого принципа, практика правоприменения п. 3 ст. 14 Федерального закона от 21.12.2004 № 172-ФЗ может быть весьма неоднородной, свидетельством чему является рассмотренный арбитражными судами судебной спор с участием долганской родовой общины «Амяксин» – в переводе на русский язык «медведь».
Фабула дела такова. В 2009 году МО «Таймырский Долгано-Ненецкий муниципальный район» предоставило долганской родовой общине «Амяксин» в аренду крупный земельный участок (894110000 кв.м), отнесённый к категории земель «земли сельскохозяйственного назначения» с разрешённым использованием для сельскохозяйственного производства – фактически земельный участок был предоставлен для ведения долганами охоты, а также с целью отправления традиций народного культа – речь шла о землях, которые обживались долганами на протяжении долгих поколений и считались ими родными. В ходе проверки законности использования земель, отнесённых к землям лесного фонда, Рослесхозом был выявлен факт того, что земельный участок, предоставленный родовой общине «Амяксин», частично накладывается на лесной участок площадью 227016970000 кв.м, который принадлежит на праве собственности Российской Федерации – площадь наложения составила 16249373 кв.м. Нарушение прав и законных интересов Российской Федерации Рослесхох усмотрел в том, что орган местного самоуправления в части вышеуказанных 16249373 кв.м предоставил земельный участок, который мог быть предоставлен исключительно компетентным федеральным органом исполнительной власти. В результате Рослесхоз обратился в суд с иском к органу местного самоуправления и родовой общине «Амяксин» о применении последствий недействительности ничтожной сделки в отношении заключённого договора аренды.
Суд первой инстанции – Арбитражный суд Красноярского края – частично удовлетворил исковые требования Рослесхоза, признал заключённый договор аренды земельного участка ничтожным в части площади наложения лесного участка на земельный участок, но при этом, как следует текста из судебного акта (решение Арбитражного суда Красноярского края от 21 мая 2019 года по делу № А33-32752/2018), уклонился от применения норм, введённых в действие в рамках «лесной амнистии», в связи с чем решение получилось довольно поверхностным.
Совершенно иные подходы применил Третий арбитражный апелляционный суд, который своим постановлением от 26 мая 2020 года оставил решение Арбитражного суда Красноярского края без изменения. По сути вышеуказанным судебным актом Третьим арбиражным апелляционным судом были установлены новые правила применения п. 3 ст. 14 Федерального закона от 21.12.2004 № 172-ФЗ. В частности, суд апелляционной инстанции указал, что правило о приоритете сведений Единого государственного реестра недвижимости над сведениями лесного реестра может быть применено только в том случае, если:
- лесной участок не учтён в ЕГРН, но учтён в лесном реестре (в качестве ранее учтённого объекта недвижимости),
- лесной участок учтён в ЕГРН после внесения в ЕГРН сведений о земельном участке.
Продолжая свою мысль, арбитражный суд апелляционной инстанции сформулировал вывод о том, что «…установление такого приоритета относится к обстоятельствам осведомленности правообладателя об отнесении принадлежащего ему участка к землям лесного фонда». То есть иными словами, приоритёт сведений из ЕГРН, установленный п. 3 ст. 14 Федерального закона от 21.12.2004 № 172-ФЗ, имеет место только в случае добросовестного поведения правообладателя земельного участка, то есть в ситуации, когда правообладатель земельного участка по обстоятельствам дела не может знать о полном или частичном вхождении принадлежащего ему земельного участка в границы земель лесного фонда.
По обстоятельствам дела лесной участок, находящийся в федеральной собственности, был поставлен на кадастровый учёт 21.10.2005, в то время как земельный участок, предоставленный общине «Амяксин», был учтён в ЕГРН значительно позже. Таким образом, арендатор земельного участка имел возможность убедиться в существовании лесного участка, в связи с чем действия общины «Амяксин» был не совсем добросовестными.
Анализ постановления, вынесенного судом апелляционной инстанции, заставляет обратить внимание ещё на одно обстоятельство: формально в п. 3 ст. 14 Федерального закона от 21.12.2004 № 172-ФЗ речь идёт о ситуации, когда противоречия между сведениями лесного реестра и сведениями из ЕГРН касаются одного и того же участка. Действительно, если толковать текст вышеуказанной правовой нормы буквально, получается, что законодатель не имел ввиду ситуации, когда имеет место наложение друг на другу разных объектов права, то есть земельного участка и лесного участка. При вынесении постановления от 26 мая 2020 года Третий арбитражный апелляционный суд доверился именно буквальному толкованию, о чём свидетельствует вывод суда следующего содержания: «Таким образом, спор между сторонами связан не с приоритетом между сведениями о категории земельных участков, содержащимися в правоустанавливающих документах, и данными Единого государственного реестра недвижимости, а обусловлен разногласиями относительно границ земельных участков, поставленных в установленном порядке на государственный кадастровый учет». И действительно, следует признать, что п. 3 ст. 14 Федерального закона от 21.12.2004 № 172-ФЗ допускает несколько различных толкований – речь может идти как о ситуации, когда имеет место противоречие сведений лесного реестра и ЕГРН в отношении одного и того же земельного (лесного) участка, так и о ситуации, в которой фигурирует несколько недвижимых вещей – лесного участка, сведения о котором имеются в лесном реестре, и земельного участка, сведения о котором имеются в ЕГРН и правоустанавливающих документах на землю.
Постановление суда кассационной инстанции (постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 05 октября 2020 года по делу № А33-32752/2018) свидетельствует о том, что данный суд прибегнул к расширительному толкованию, которое, с моей точки зрения, является наиболее подобающим. Приняв во внимание, что лесной участок был поставлен на кадастровый учёт до кадастрового учёта земельного участка, предоставленного общине «Амяксин», Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа счёл невозможным применение вышеуказанного основного принципа лесной амнистии, закреплённого в п. 3 ст. 14 Федерального закона от 21.12.2004 № 172-ФЗ, в результате чего судебные акты судов первой и апелляционной инстанции были оставлены без изменения.
После того как долганская община «Амяксин» не смогла добиться успеха в Верховном суде РФ (Определение Верховного суда РФ от 08 февраля 2021 года № 302-ЭС20-22896), последовало обращение в Конституционный суд РФ с конституционной жалобой на нарушение конституционный прав общины правовой нормой п. 3 ст. 14 Федерального закона от 21.12.2004 № 172-ФЗ. К сожалению, жалоба не была принята к рассмотрению (Определение Конституционного суда Российской Федерации от 24 февраля 2022 года № 423-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы семейной (родовой) общины коренного малочисленного народа долган «Амяксин» (Медведь) на нарушение ее конституционных прав пунктом 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации и частью 3 статьи 14 Федерального закона «О переводе земель или земельных участков из одной категории в другую»). Вместе с тем, значимость этого определения Конституционного суда РФ обусловлена тем, что:
- Конституционный суд РФ признал правомерность проиллюстрированного нами расширительного толкования п. 3 ст. 14 Федерального закона от 21.12.2004 № 172-ФЗ, подтвердив, что данная правовая норма рассчитана, в том числе, и на ситуации, когда имеет место наложение, пересечение границ лесного участка, сведения о котором содержатся в лесном реестре, и границ земельного участка, сведения о котором имеются в ЕГРН и правоустанавливающих документах на землю: «Оспариваемые нормы … не могут расцениваться как нарушающие в обозначенном в жалобе аспекте конституционные права заявителя, в одном из дел с участием которого суд апелляционной инстанции указал, что стороны договора аренды, проявив достаточную заботливость и осмотрительность, могли проверить возможное пересечение границ земельного участка, предоставляемого по договору, и лесного участка, находящегося в федеральной собственности»,
- Конституционный суд РФ подтвердил вывод рассматривавших дело арбитражных судов о том, что применение п. 3 ст. 14 Федерального закона от 21.12.2004 № 172-ФЗ возможно только в случаях добросовестного и осмотрительного поведения правообладателя земельного участка, то есть в ситуации, когда соответствующее лицо по обстоятельствам дела не могло знать о наложении границ лесного участка и земельного участка.
Полагаю, что представленный мною аналитический материал будет содействовать формированию верного представления о правилах применения п. 3 ст. 14 Федерального закона от 21.12.2004 № 172-ФЗ, которым закреплён один из основных принципов лесной амнистии: приоритет сведений из ЕГРН на сведениями лесного реестра.