В течение своей истории Россия неоднократно присоединяла новые территории. Как обстояло дело с признанием прав владельцев земельных участков, возникших до перехода присоединённых территорий под российскую юрисдикцию?
В течение своей более чем тысячелетней истории Россия неоднократно прирастала новыми землями. Так, мы прекрасно помним ту абсолютно феноменальную территориальную экспансию, которая была достигнута во времена Ивана IV (Грозного). Мы прекрасно знаем о присоединении польских земель (в процессе так называемых «трёх разделов Польши») и Финляндии, а также о включении в состав Империи Средней Азии (Туркестана) в 19 веке. И, в конце концов, уже на нашем веку приключилось присоединение Таврии и Новороссии в 2014 и 2022 годах соответственно. Присоединение новых территорий неизбежно подразумевало решение важного вопроса о том, как быть с признанием прав на землю, возникших до перехода соответствуюшщих земель под российскую юрисдикцию. Иными словами, возникает вопрос: «Сохраняют ли землевладельцы свои права на землю, которые возникли до присоединения соответствующих владений к территории российского государства?». Если мы обратимся к нашей правовой истории, мы сможем убедиться, что в целом такой вопрос решался в пользу правообладателей соответствующих земель – их владения сохранялись. Однако, имели место и некоторые исключения из правил.
Вначале рассмотрим интересующий нас вопрос на примере земельного спора, который разрешался Правительствующим Сенатом Российской Империи в 1901 году по делу по иску князя Антона Радзивилла – представителя одного из самых известных и богатых аристократических родов Литовского государства (польско-литовского государства). В 1586 году польский Король Стефан Баторий пожаловал трём братьям из династии Радзивиллов – Альбрехту, Николаю и Святославу – земли в границах Давид-Городка (ныне город в Брестской области Белоруссии), который на тот момент входил в состав Пинского княжества и был составной часть польского королевства. На основании учредительного акта от 16 августа 1586 года возникла так называемая Давидгородецкая «ординация». Ординация – это особый польско-литовский вид майората, при котором соответствующие земельные владения должны переходить после смерти ордината (владельца земель) старшему сыну как неделимое и неотчуждаемое имущество. По итогам второго раздела Польши в 1793 году Давидгородецкая ординация вошла в состав Российской Империи и стала центром одного из уездов в Минской губернии. В 1887 году по иску так называемого Высоцкого имения к князу Антону Радзивиллу – потомку рода Радзивиллов – за Высоцким имением в порядке приобретательной давности были признано право владения в отношении 3000 десятин земли, входящих в состав Давидгородецкой ординации. Спустя несколько лет князь Антон Радзивилл, будучи несогласным с переходом этих земель во владение Высоцкого имения, обратился в Минский окружной суд с иском о признании права собственности на вышеуказанные десятины земли и изъятии этих земель из владений ответчика, аргументируя тем, что Давидгородецкая ординация с точки зрения своего правового режима тождественна так называемым «заповедным имениям» (по действующему российскому законодательству это зоны охраны объектов культурного наследия и земли особо охраняемых природных территорий), относительно которых действовавшим тогда законодательством было предусмотрено правило об изъятии от действия приобретательной давности. Таким образом, князь Антон Радзивилл придерживался мнения, что поскольку Давидгородецкая ординация имеет статус заподведного имения, право собственности на земли, входящие в её состав, не могло возникнуть за Высоцким имением в порядке приобретательной давности. Однако, согласно действовавшему тогда специальному закону 1845 года непременными условиями причисления тех или иных земель к заповедным имением были нераздробляемость (неделимость) и неотчуждаемость соответствующего имущества. Следовательно, Давидгородецкая ординация могла считаться изъятой от давности владения только в случае нераздобляемости и неотчуждаемости входящих в её состав земель. Таким образом, как констатировал Правительствующий Сенат (решение 7 ноября 1901 года № 103) при рассмотрении кассационной жалобы на решение Виленской судебной палаты, которая, как и Минский окружной суд, отказала князу Антону Радзивиллу в удовлетворении его иска, основной вопрос, который должен был быть разрешён по делу, состоял в том, чтобы выяснить, мог ли по отношению к землям Давидгородецкой ординации по аналогии быть применён закон, касающийся заповедных имений.
На этот вопрос Правительствующий Сенат ответил отрицательно, поскольку посчитал, что Давидгородецкая ординация не являлась ни неотчуждаемой, ни неделимой. Невыполнение критерия неотчуждаемости было обусловлено тем, что согласно учредительном акту, выданному польским королём Стефаном Баторием в 1586 году, запрет на отчуждение касался не всех земель, образующих ординацию, а только вотчин Олык, Несвиж, Мир и Клецк. Невыполнение критерия неделимости Правительствующий Сенат усмотрел в том, что учредительный акт 1586 года изначально представлял собой документ, предусматривающий раздел имения, закрепляемого за родом Радзивиллов, между тремя братьями – Альбрехтом, Николаем и Святославом. В итоге Сенат пришёл к выводу о том, что «… учреждение Давидгородецкой ординации существенно отличается от закона 1845 года в двух весьма существенных пунктах, относительно как нераздробляемости, так и неотчуждаемости имения». На этом основании Сенат посчитал, что к Давидгородецкой ординации не могут быть применены по аналогии нормы закона 1845 года о заповедных имениях. Таким образом, поскольку, по мнению Сената, Давидгородецкая ординация не имела правовой режим заповедного имения, она не могла считаться изъятой из давности владения, в связи с чем приобретение Высоцким имением права собственности на земли, входившие в ординацию, было признано законным, вследствие чего князу Антону Радзивиллу в удовлетворении его иска о признании права собственности было отказано.
Таким образом, мы можем убедиться в том, что переход Давид-городецкой ординации под юрисдикцию российского государства в 1793 году прошёл для рода Радзивиллов максимально безболезненно, право на землю было за ними сохранено – при том, что ординация выступала именно как институт польско-литовской земельной собственности. Обоснованность сохранения права на землю, расположенную на территории, ранее входившей в состав другого государства, было настолько очевидным и само собой разумеющимся, что Правительствующий Сенат, оперируя письменными доказательствами в лице учредительных актов, выданных польским королём в конца 16 века, даже не стал акцентировать на этом внимание. Таким образом, предусмотренность в законодательстве страны, под юрисдикцию которой переходили территории, ранее принадлежавшие иностранному государству, права частной собственности на землю, обеспечивало сохранение прав собственности за владельцами таких земель.
Иначе обстояло в 1945 году, когда под юрисдикцию РСФСР была передана Калининградская область (изначально – Кёнигсбергская область). Насколько известно, Вторая мировая война привела к военному, экономическому и политическому краху Германии. По итогам Потсдамской (Берлинской) конференции часть территории Восточной Пруссии (Северная Восточная Пруссия) была передана во временное владение РСФСР. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 апреля 1946 года в составе РСФСР была образована Кёнигсбергская область, позже переименованная в Калининградскую. В границах вновь образованного региона в составе РСФСР оказались тысячи частных землевладений, принадлежавших бывшим жителям Германского рейха, в том числе, бурги и замки немецкой аристократии. С 1947 года начались депортации, то есть принудительное переселение немцев из Калининградской области на территории, в границах которых позднее была воссоздана немецкая государственность. В итоге к 1949 году на территории Калининградской области немецкого населения практически не осталось. Возникает юридический вопрос: «Были ли упразднены землевладения и права на них жителей Восточной Пруссии, которые возникли в период принадлежности этой территории к германскому государству?» Одна из особенностей правового режима, установившегося в Калининградской области после перехода региона под юрисдикцию РСФСР в 1945 году, состояла в том, что советской властью официально не издавались нормативно-правовые акты, которыми права на недвижимость жителей Восточной Пруссии были бы упразднены (в отличие от Польши, в которой принимались многочисленные законы о конфискации немецкой собственности). В этом отношении закон Контрольного Совета союзников (орган власти на территории Германии, занятой войсками союзников) от 25 февраля 1947 года, который предусматривал упразднение государства Пруссии, какой-либо ясности не привнёс. Однако, существует один очень важный момент, который характеризуют процесс перехода территории Северной Восточной Пруссии, в границах которой была образована Калининградская область, под юрисдикцию РСФСР. Дело в том, что земельное законодательство РСФСР, которое стало распространять своё действие на территорию Калининградской области после её образования (в частности, Земельный кодекс РСФСР, введённый в действие постановлением ВЦИК от 30 октября 1922 года), элементарно не предусматривало существование частной собственности на землю (мы помним, что право частной собственности на землю в границах социалистического российского государства было отменено по Декрету о земле, который был принят II Всероссийским съездом Советом 26 октября 1917 года). В такой ситуации, в особенности, если учитывать, что немецкое население считалось недружественным и подлежало в полном объёме перемещению за пределы Калининградской области, упразднение землевладений жителей Восточной Пруссии как объектов недвижимости и их прав на такие землевладения, по всей видимости, подразумевалось как само собой разумеещеся, в связи с чем органы власти СССР не посчитали необходимым издавать законы о конфискации немецкой собственности, аналогичные тем, которые были изданы в Польше.
При решении вопроса о сохранении прав на землю жителей территории, возникших до её перехода под юрисдикциию новой метрополии, определяющее значение, по всей видимости, имеют следующие факторы: дружественность населения по отношению к новой власти и предусмотренность соответствующих прав на землю в законодательстве страны, присоединяющей новые территории. Именно в силу того, что население Крыма и Новороссии было дружественно настроено к российской власти, а правовой режим земельной собственности, существовавший на территории украинского государства, мало чем отличался от его российского аналога, включение в состав РФ Крыма и Севастополя в 2014 году, а также ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областей в 2022 году прошло весьма гладко с точки зрения интеграции этих территорий в российскую правовую действительность. Так, в соответствии со ст. 12 Федерального конституционного закона от 21.03.2014 № 6-ФКЗ «О принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов – Республики Крым и города федерального значения Севастополя» на территории республики Крым и города Севастополя признавалось – без ограничения срока их действия и какого-либо подтверждения со стороны государственных органов Российской Федерации – действие документов, подтверждающих право собственности, выданных государственными органами Украины. Схожие правовые нормы были заложены в законы, которыми закреплялось принятие в состав Российской Федерации Донецкой народной республики, Луганской народной республики, Запорожской и Херсонской областей. Так, в частности, в правовых нормах пп. 5 п. 1 ст. 12 Федеральных конституционных законов от 04.10.2022 №№ 5-ФКЗ, 6-ФКЗ, 7-ФКЗ и 8-ФКЗ была правозглашена действительность документов, являющихся основанием «… для государственной регистрации прав на недвижимое имущество», «… подтверждающих возникновение, изменение, ограничение, переход или прекращение прав на такое имущество», в том числе выданных органами государственной власти Украины. Благодаря вышеуказанным законам жители бывших украинских территорий, присоединённых к российскому государству, в полной мере сохранили свои права на земельные участки, которые были предоставлены органами власти Украины.
Этой статьёй завершается цикл публикаций с историческим подтекстом, в основе которых лежит разбор решений Правительствующего Сената по земельным спорам. Следующие статьи будут посвящены актуальным проблемам земельных отношений.